Несломленные. В Чите прошла мировая премьера симфонии «Русскому Донбассу»

За несколько часов до прибытия рейса в Забайкалье огромными хлопьями повалил снег, и за несколько часов здесь выпала месячная норма осадков.

— Прилетели в самый снегопад, я у самолета думал санки брать! — улыбается один из музыкантов, вспоминая первое читинское утро.

Представляться он не хочет, говорит, что с журналистами «не очень», но при этом спокойно болтает про концерт и про себя не под запись. Рассказывает, что в этих краях впервые: в Сибири и на Дальнем Востоке не был.

Знакомство с Читой, начавшееся снегопадом, для музыкантов оказалось теплым: после мировой премьеры симфонии «Русскому Донбассу», которую зрители здесь услышали 4 ноября, в День народного единства, зал несколько минут аплодировал стоя и кричал «Браво».

Фото: Донецкое агентство новостей

Начало симфонии

История симфонии для ее композитора началась с возмущения и сопротивления — спусковым крючком стала новость о том, что многие страны в ответ на события на Украине и в исторических регионах России начали вводить запрет на русскую культуру.

— Это было лето 2022 года, разгар конкурса имени Рахманинова, и в тот момент фактически во всех СМИ покатилась волна о запрете русской культуры за рубежом, — рассказывает пойманный в коридорах Забайкальской краевой филармонии буквально за час до премьеры автор и дирижер Алексей Сергунин.- Идея отреагировать тогда попала в одно из моих произведений, исполненных на конкурсе.

Но этого показалось мало. Желание написать что-то новое, с новыми реалиями было взрывным. Так и появилась симфония «Русскому Донбассу». В первой ее части, вкатываясь грохотом тяжелых вагонеток, на слушателя выплескивается прошлое угольных шахт Донбасса с поразительными советскими рекордами, широченными улыбками на чумазых лицах с передовиц газет и мелкой угольной пылью там, глубоко под землей. Хорошее было прошлое, героическое, сильное. Единое.

За час до премьеры

Для «Непокоренных», академического большого хора «Мастера хорового пения» и оркестра камерной музыки под управлением Леонида Лундстрема 4 ноября стал днем, когда на них смотрел весь мир — музыкальный и не только. И именно поэтому завершение фестиваля имени Олега Лундстрема, точкой которого в этом году и стала симфония, пронеслось не только по краю, но и по всей России.

— Вы все помните Седьмую симфонию Дмитрия Шостаковича, которая была написана и исполнена в блокадном Ленинграде, — обратился Пётр Лундстрем на пресс-подходе к журналистам. — Сегодня мы услышим концерт-симфонию «Русскому Донбассу». Для нас это невероятно важно, как невероятно важно делать фестиваль имени Олега Лундстрема, который сегодня эта симфония завершит. Невероятно важно приезжать в районы Забайкальского края. Мы привозим высокое искусство к людям, которые этого, конечно, достойны.

Его скрипке как будто не всегда находится место в громкой первой, шахтерской части.

Но на смену музыкальной истории о трудовых подвигах приходит секундная тишина зрительного зала и опущенных смычков на сцене, которая взрывается второй частью — про военных и про спецоперацию.

От этого начала вздрагиваешь — такое оно резкое, ударяющее по плечам, коленям, по сердцу. От него хочется укутаться в шаль или пальто, обнять тех, кто проходит мимо, потому что, будто почувствовав в протяжной тоскливой музыке бесконечность полей, в которые врезаются снаряды, понимаешь, что от этого не спрятаться. Здесь мечты другие — выжить, вернуться к родным. И чтобы любимые — выжили. В этой части нет финальной точки, зато в ней есть тянущиеся звуки техники и повисший вопрос о том, когда будет победа.

— Третья часть посвящается моему другу и всем творческим людям. Триггером для этой части послужило видео, на котором Петр Лундстрем играл на танке. Это, наверное, меня так зацепило, что мысли о третьей части появились раньше, чем о других — симфония писалась одновременно с разных сторон, — говорит Алексей Сергунин.

К четвертой части некоторые зрители в зале утирали слезы. Для них Донбасс — тема близкая, больная. Тема, ставшая живой раной, потому что сотни забайкальцев сейчас находятся за ленточкой, сотни лежат в госпиталях, и сотни флагов развеваются над свежими могилами здесь, в краю тайги, степей, сопок и каменистых гор.

И так хотелось выдохнуть от этого напряжения. Спасением для зрителей стал финал.

— Четвертая часть — о будущем, о его видении. В ее середине — особенно важный текст. Это речь митрополита Иллариона Киевского «Слово о законе и благодати». Это текст XXI века, — объяснил Сергунин.

«Спасибо» громко и шепотом

После завершающих аккордов зал встал и не отпускал артистов аплодисментами несколько минут до момента, пока те не сыграли легкую финальную историю из «Будущего» еще раз. Но и после этого аплодисменты стоя продолжались.

Из зала выходили по-разному: кто обсуждая с подругой историю соседского мальчишки, который после короткого отпуска в Забайкалье снова поехал «туда», кто — утирая слезы, кто улыбаясь. Девочка лет семи потягивалась и спрашивала у мамы, почему у одного дяди на сцене скрипка маленькая, а у других такие огромные, что их надо на пол поставить.

— Впечатления у меня очень хорошие, сюда я прямо прибежала, — говорит одна из зрительниц Светлана Цымжитова. — я не заметила, сколько времени с начала прошло, все как будто на одном дыхании.

— Конечно, очень понравилось. всё понравилось, — рассказывает Татьяна Волошенко, еще одна зрительница. — До мурашек было и начало, и середина.

— Так душа болит, что невозможно сказать, какая часть больше во мне отозвалась, — у выхода из зрительного зала останавливается Ольга Ивановна, которая просит представить ее как простого российского пенсионера. — Наплакалась я.

Плакала сегодня не только она.

— Как вам концерт? — останавливаю я двух женщин, которые очень похожи на мать и дочь.

— Спросите Галю, я сейчас плакать начну, — у старшей из них дрожит голос. Она отходит в сторону, закрывая лицо руками.

— Нет слов, концерт очень понравился, очень душевный, очень гармоничный, — сначала спокойно и с улыбкой подхватывает Галина. — Мы рады, что пришли сюда, впечатлений море. Тема в какой-то мере и нашей семьи касается, но, извините, про это рассказывать я уже не буду, — она набирает воздуха, потому что голос начинает дрожать, а на глазах выступают слёзы. — Для музыкантов я бы хотела передать благодарность от всей души за то, что они действительно смогли. Несломленные, что тут еще скажешь.