«Охота на ведьм» в августе 91-го: как в Крыму обсуждали «путч» вместо «Акта независимости Украины»

«Если раньше мы негодовали, слушая трансляцию сессии Верховного Совета Украины, то теперь с полным на то основанием можем заявить, что некоторые наши депутаты перещеголяли всех. Утреннее заседание сессии началось с перебранки, а закончилось прямыми оскорблениями. Наблюдать и слушать всё это было очень неприятно. В какой-то момент стало даже страшно, что вся энергия наших народных избранников, все их силы уйдут на выяснение личных отношений, удовлетворение собственных амбиций, а когда дойдет до дела, выяснится, что поезд уже ушёл».

Так описывала газета «Крымская правда» происходящее на 3-й внеочередной сессии Верховного Совета Крымской АССР 3 сентября 1991 года. То есть через две недели после событий 19 – 21 августа, известных как «августовский путч», через десять дней после провозглашения Верховным Советом Украины «Акта о независимости» и через неделю после созыва на внеочередную сессию крымского парламента.

Обсуждали не то

До 24 августа 1991 года основополагающим документом для положения Украины в составе СССР была её «Декларация о государственном суверенитете», принятая в июле 1990 года. Очевидно, так же, как и «Декларация о государственном суверенитете РСФСР» от 12 июня 1990 года, этот документ сохранял Украинскую ССР в составе Советского Союза (как, впрочем, и «Декларация о государственном суверенитете Крымской АССР» от 3 сентября 1991 года сохраняла Крым в составе Украины).

Сразу же после «августовского путча» Украинская ССР объявила о своей независимости, в качестве причины обозначив сам путч, «государственный переворот».

Это означает, что 24 августа положение Украины, а вместе с ней Севастополя и Крыма, по отношению к СССР принципиально изменилось. Прямые последствия этого Акта были несколько отложены во времени, поскольку подтверждение «Акта о независимости Украины» было вынесено на референдум, назначенный на 1 декабря 1991 года.

Итак, в последние дни августа 1991 года в связи с объявлением Украиной собственной независимости перед руководством Крымской АССР и Севастополя по идее должен был встать вопрос о государственно-территориальном статусе Крымского полуострова и возможных путях его решения.

Вместо этого внеочередная сессия Верховного Совета Крымской АССР была созвана для обсуждения «ситуации в Крыму в период государственного переворота 19 – 21 августа 1991 года». Вторым вопросом повестки заседания был обозначен вопрос о «крымском» имуществе КПСС, так как 26 августа Верховный Совет Украины «приостановил» деятельность КПСС, наложив арест на всё ее имущество, расположенное на территории УССР, а 30 августа и вовсе запретил партию.

Что же касается вопроса об отношении Верховного Совета Крымской АССР к «Акту о независимости Украины», то в первые дни внеочередной сессии он намеренно не был включён в повестку дня, а под конец заседаний были приняты документы, между делом декларировавшие Крым частью Украины.

Из справки МИД РФ «О положении дел в Крыму», 1992 г.

Встречали и провожали самолёты

Атмосфера на сессии Верховного Совета Крымской АССР в связи с обсуждением «участия в путче депутатов» (под «участием» при этом имелось ввиду отсутствие прямого осуждения действий ГКЧП в дни «государственного переворота») была накалена настолько, что глава севастопольского горсовета Иван Ермаков (он же зампредседателя крымского парламента Николая Багрова) в своём выступлении, среди прочего, сказал:

«Единственная просьба, чтобы и в выступлениях, и во всём была сдержанность, не повторились сталинские события, которые мы осудили».

Напомню: севастопольцы участвовали в работе крымского парламента в качестве постоянной делегации в количестве 28 человек с марта 1991 года, так как в феврале 1991 года Севастопольский городской совет согласился войти в состав крымского парламента, изменившего в результате январского референдума статус с областного совета народных депутатов на Верховный Совет автономной республики. Тогда, 22 марта 1991 года, на первой сессии крымского Верховного Совета Ермаков был избран заместителем председателя и вошел в президиум.

Иван Федосович Ермаков.

Однако с чем была связана атмосфера «судилища» (стенограмма заседаний зафиксировала периодические выкрики с мест в зале заседаний о том, что происходит самый настоящий суд) на третьей внеочередной сессии крымского Верховного Совета? А связана она была с тем, что обсуждение темы поддержки/неподдержки «государственного переворота» вылилось в дискуссии о самом парламенте.

Наиболее радикально настроенные депутаты требовали немедленного роспуска всего Верховного Совета Крымской АССР в силу его «предательской» безынициативности в условиях нарушения «конституционного строя преступниками» (то есть ГКЧП, арестовавшими «законно избранного президента М.С. Горбачёва») и назначение новых выборов, так как сейчас в Верховном Совете «70–80 % — коммунисты».

Более умеренная позиция (выраженная, например, будущим известным пророссийским крымским деятелем Юрием Мешковым) состояла в требовании отставки только Президиума Верховного Совета, включая руководителя президиума Багрова, поскольку именно президиум обладал полнотой информации в дни путча. Именно президиум принимал решение, созывать ли депутатов на сессию в дни путча. А так как этого сделано не было, то крымские депутаты были лишены возможности выразить свою «гражданскую позицию» по образцу и подобию Верховного Совета РСФСР во главе с Борисом Ельциным. Соответственно, после отставки всего руководящего состава Верховного Совета Крымской АССР предлагалось начать выборы его председателя, заместителей, членов Президиума и руководителей комиссий заново.

Например, от «Демократического Крыма» было зачитано следующее обращение:

«Ситуация в стране, на Украине, в республике достигла того критического момента, когда обстановка требует принятия самых решительных действий… Дом Советов России встал не на жизнь, а на смерть. Мы же, крымская власть, оказались пятой колонной в рядах защитников демократии. Открытая поддержка государственного переворота руководством Крыма, открытые призывы рескома (республиканский комитет коммунистической партии — Прим.) к поддержке хунты ничем не оправдать. Россияне проявили смелость и самоотверженность: решили прилететь и освободить президента. Нам же уготована была роль встречать и провожать самолёты. Не было сделано ни малейшей попытки что-либо предпринять самим. Более того, действия крымских властей, а лучше сказать бездействие, способствовали тому, что попытка группы депутатов Крыма предпринять решительные действия была подавлена большинством президиума Верховного Совета Крыма».

Ещё более резким было «Обращение Симферопольского совета народных депутатов»:

«… Было бы естественно ожидать решительных действий по защите конституционного строя нашего государства со стороны высших органов власти Верховного Совета Крымской АССР, его президиума и Совета министров Крымской АССР. Несмотря на письменные обращения ряда народных депутатов Украины и Крыма, председатель Верховного Совета Крымской АССР Багров Н.В. и президиум Верховного Совета Крымской АССР не осуществили никаких эффективных мер по освобождению М.С. Горбачёва и по оказанию противодействия наступающей реакции ГКЧП и заняли выжидательную позицию. Представители органов государственной власти, управления, в частности, начальник УВД Ф.Г. Руснак, председатель Совета Министров Крымской АССР В.В. Курашик, заместитель председателя Верховного Совета Крымской АССР Г.И. Капшук и ряд членов президиума открыто поддержали постановление ГКЧП, а именно: были взяты под контроль радио, телевидение, приведены в повышенную боевую готовность военкоматы, подразделения гражданской обороны и другие службы, начата физическая расправа над протестующими демократическими силами. Организатором проведения в жизнь решения ГКЧП выступил реском КПУ и его партийные структуры».

Далее Симферопольский совет народных депутатов требовал отставки президиума Верховного Совета Крымской АССР и Совета министров, персональной ответственности руководителей управлений КГБ и МВД, советской армии и Военно-морского флота, а также проведения перевыборов в Верховный Совет Крымской АССР на многопартийной основе.

Обе позиции — и радикальная (роспуск Верховного Совета целиком), и умеренная (отставка президиума Верховного Совета) — сходились в том, что действующий Президиум не имел права формировать повестку третьей внеочередной сессии, поэтому данную повестку требовалось «обнулить», а председателя парламента удалить с трибуны.

«Упаси бог, если мы, славяне, переругаемся…»

На оспаривание этих позиций в отношении, в первую очередь, председателя Верховного Совета на заседании 29 августа 1991 года, спустя пять дней после провозглашения Украиной независимости, и потратил основные силы сам председатель, Николай Багров. Вместо собственной добровольной отставки он предложил начать сессию с обсуждения вопроса о доверии председателю — собственного выступления и последующего голосования.

И хотя на это предложение ряд депутатов критически заметили, что такая процедура как «выражение доверия председателю Верховного Совета» не предусмотрена регламентом, выступление Багрова и последующее голосование о доверии председателю вместо полноценной отставки всего руководства