"Чахотка", Симферопольская гимназия и дружба с Куинджи: Дмитрий Менделеев в Крыму

Исполнилось 190 лет со дня рождения великого учёного-энциклопедиста.

ИЗВОЛЬТЕ-С ПОДЧИНИТЬСЯ!

Студенческие годы Менделеева прошли в Санкт-Петербурге. Золотого медалиста Главного педагогического института приглашали остаться в учебном заведении – «далее усовершенствоваться в химии». Однако сырой климат вкупе с напряжённой учёбой и материальной неустроенностью спровоцировал хвори. Врачи в один голос твердили о благодатных южных краях. И тут подоспел из министерства просвещения список вакансий, а среди них – должности преподавателя естественных наук в Одесской и Симферопольской гимназиях.

В августе 1855 года, когда новоиспечённый учитель уже паковал чемодан, в Севастополе разворачивался заключительный акт величайшей трагедии – Крымской войны. Симферополю была уготована роль глубокого тыла; в гимназии, как и везде, царила неразбериха, и Менделеев выбрал более спокойную Одессу. Однако в канцелярии что-то напутали, и Митя совершенно неожиданно получил направление в Крым.

В МИНУТУ ДУШЕВНОЙ НЕВЗГОДЫ

В первых числах октября учитель Дмитрий Менделеев представлялся директору гимназии. Вырванный из привычной обстановки, не имеющий жизненного опыта, стеснённый в средствах, юноша ощущал себя крайне неуютно в провинциальном, а к тому же прифронтовом городе.

«Невесёлая выпала мне доля. Правда веселья я не искал – хотелось спокойствия, маленьких удобств. Ни того, ни другого не имеют жители Симферополя; главная причина – страшнейшая дороговизна и теснота. Придётся, говорят, зимой пробовать и холод, и голод, – жалуется он друзьям. – На улицах, на огромнейшем базаре, в каждой лавке, в каждом дому толкотня. Везде лазареты, и у нас верхний этаж гимназии занят им же. Пыль страшная, да вонь от того, что везут нечистоты и жгут за городом падаль. Приходится сидеть под окном, глядеть на цветущие ещё розы да на опавшее персиковое дерево, за которыми ковыляют по двору больные солдаты. Грустишь – и нечем рассеять тяжёлого чувства, не с кем поделиться им от души».

ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ

Между тем розы увяли, а стоимость дров приблизилась к месячной зарплате. Безуспешно пытаясь согреться в куцей шинелишке и надсадно кашляя, Митя вспомнил о письме, которое перед отъездом в Крым вручил ему лейб-медик Здекауер. Петербургское светило обращался к коллеге, профессору Пирогову с просьбой осмотреть пациента и вынести свой вердикт. Собравшись с духом, начинающий естествоиспытатель перешагнул порог госпиталя. Главный хирург армии диагноз «чахотка» отверг категорически. Усмехнулся: «Вы нас со Здекауером надолго переживёте!»

Много лет спустя Дмитрий Иванович вспоминал своего спасителя: «Вот это был врач! Сразу мою натуру понял!» Проблема действительно скрывалась в многолетнем душевном смятении, мрачной неопределённости, переросшей в болезненное состояние. Однако «тяжёлые чувства», досаждавшие столь чувствительной натуре, оказались ерундой по сравнению с жестокими мучениями, которые увидел Менделеев в симферопольских лазаретах. Целительное лекарство – слово Николая Пирогова – закрепило эффект: недуги, изводившие молодого человека, начали поспешное отступление.

МНОГО СИЛ НЕТРОНУТЫХ

Парню всего-то 21 год, и он, понятно, жаждет находиться в гуще жизни. Симферополь будоражат слухи о военных событиях. «В этом много интересного, – отмечает Менделеев. – Особенно впечатлил меня рассказ о взятии Малахова кургана – об этой кровавой стычке горстки людей, захваченных врасплох после страшной бомбардировки, об этой битве против трёх тысяч, когда помощь не могла прийти по недостатку распорядительности, ибо все командиры уже при начале сражения были ранены».

«Боевые действия от нас за 50 вёрст, а здесь как ни в чём не бывало, будто за тысячу, идут классы гимназии, театры, разгул и кутёж. Ко всему привыкли», – сетует Дмитрий. Развлечения, что так радовали его в столице, здесь, на «брегах весёлых Салгира», памятных по восторженным пушкинским стихам, напоминают театр абсурда.

ИНТЕРЕСНЫЙ И ОБАЯТЕЛЬНЫЙ

«Главнейшим развлечением служат занятия по гимназии», – сообщает «сеятель знанья». Он упрямо взращивает в своих подопечных тягу к естествознанию. Об этом свидетельствует Александр Стевен – сын руководителя Никитского ботанического сада: «Сегодня урок у нас проводил молодой, очень интересный и обаятельный Менделеев».

Профессионализм педагога сделал своё дело. Стевен окончил физмат Санкт-Петербургского университета. В его послужном списке – ответственные посты в министерстве земледелия, членство в Государственном совете России, многогранная деятельность в Таврической земской управе.

Менее месяца проработал Менделеев в Симферополе. Наконец-то пришли указания начальства о перемещении в Одессу, и 30 октября Дмитрий Иванович покинул Крым. Вослед ему полетели слова искренней благодарности. «Все сердечно сожалеют о вас», – пишет учитель, с которым делили «отвратительную комнату: как её ни топи, всё чистый ледник». Особенно приятным было послание от директора гимназии, отметившего «прекрасные качества души и достоинства служебные» молодого коллеги.

ИСКУССТВО ТРАНСФОРМАЦИИ

Вернуться в Крым Менделееву более не довелось. Но ведь не зря называют химию наукой о превращениях. Судьбе было угодно, чтобы на долгом жизненном пути корифея отечественной науки «волшебный край» напомнил о себе не единожды. Причём в самых неожиданных проявлениях.

Крымчанином по духу, по предкам и по приобретённой впоследствии недвижимости был давний друг Менделеева, художник Архип Куинджи. Дружбу двух гениев олицетворяли не только шахматные партии – учёный давал живописцу ценные практические рекомендации по химическому составу красок.

Хороший чай был второй после шахмат страстью Менделеева. Он выписывал натурпродукт непосредственно из городка Кяхта – центра российско-китайской торговли. Одним из заправил кяхтинского чайного бизнеса был купец Иван Токмаков. Со временем Иван Фёдорович перебрался в Крым, где обустроил имение рядом с Кореизом. Токмаковскую дачу «Нюра» облюбовал цвет отечественной интеллигенции.

Ещё одним средоточием культурной жизни Крыма стал Профессорский уголок близ Алушты. В числе первых здесь появилась дача химика Николая Бекетова. Менделеевы состояли с Бекетовыми в родстве: дочь Дмитрия Ивановича, Любовь, была замужем за поэтом Александром Блоком – выходцем из семейства Бекетовых.

Столь сложные, но прочные связи с Крымом отражает своеобразный памятник Менделееву: его барельеф установлен буквально на перекрёстке путей-дорог – в здании Симферопольского железнодорожного вокзала.

Иван КОВАЛЕНКО, краевед